26.html

Арчик (Арон) Рошал

Сын Шаи, брата Арона и Лазаря.

Самая колоритная фигура третьего поколения рода Рошалов.

Чуть ниже среднего роста. Красавец. Прекрасные, орехового цвета, глаза. Замечательная борода. Быстрые движения. Покоряющая улыбка. Люди начинали улыбаться, увидя Арчика ещё издали.

Кое-кто считал его неисправимым вруном. Это неправда! Он был неисправимый фантазёр и мистификатор, неистощимый на выдумки.
До конца 1939 года жил Арчик со своей Сорой и детьми на хуторе Криваль, “за семью болотами” от Копцевич. Сообщение с внешним миром было только зимой, когда замерзали болота. Чем они питались в три остальных времени года, для меня до сих пор остаётся загадкой. А как и где они лечились в случае болезни - это непостижимо!

Скорее всего, по настоянию родни, перед войной Арчик с семьёй переселился в Копцевичи. Место постройки дома Арчик, конечно же, выбрал прямо в лесу, минутах в десяти ходьбы от нашего дома. Родня коллективно помогала соорудить дом. Коллективно - это не скинулись деньгами, денег не было ни у кого, а - рубили все вместе венцы, надвигали крышу на связанные стропила и т. д. Концы брёвен сруба доверили на-после отпилить ровно Арчику и трём его взрослым на то время сыновьям. Но эти концы никто так и не отпилил, они торчали во все стороны разной длиной, и не было лучшего для нас, детей, аттракциона, как лазание на крышу по этим торцам.

Русская печь в этом доме была многострадальной. От плясок на ней дети проваливались в печь. Отличилась тут десятилетняя Бейлька, провалившаяся в горящую печь, правда, без особых последствий (для дома).

Арчик очень любил выращивать фасоль. Подозреваю, что это был основной продукт питания в Кривале зимой. На огородике у дома засевали только фасоль. Когда по “тычкам” (длинным палкам) вьющиеся стебли поднимались на 4-5 метровую высоту, это были сплошные джунгли.

Детей было много: Шая, Мейшке, Иошке, Башева, Бейлька, Залман, Бенце. Полуголые, полуголодные, но весёлые, неистощимые на выдумку, розыгрыш и шутки. Но лидером в этом деле, безусловно, был отец, Арчик.

Он мог поспорить, что “вчера самолёт летел из Петрикова и махал крыльями, а сегодня летит и не махает”, и выиграть спор! Отлично комментировал международные события, особенно после того, как Шолом научил его держать газету не кверху ногами, что ранее случалось. До сих пор помню его комментарий по Абиссинии: “Это, говорил он, - всё чепуха. Это - чтоб мне и правительству глаза замазать. Не там бандитов ищете!” И оказался правым.

Полностью неграмотный, он всем соседям белорусам читал приходящие им письма! Схема была накатанной, и он был близко к тексту. “И ещё привет моей тётке Настасье и её мужу Казику. И привет сестре Ганне и её деткам Антону и Петюне”... и т. д. и т. п. Прокололся только однажды, читая письмо в семье, где только что родился ребёнок. Но с честью вышел из положения: “И тому маленькому, что в колыске лежит”. Имени младенца он не знал.

Mужа своей сестры, Фрумы, Айзика, он напугал до полусмерти, летней ночью сунувшись в окно их спальни в вывернутом наизнанку тулупе с рёвом и криком “мит ды бейзун, мит ды цыгун!” (со зверьми и козами). Это был его постоянный боевой клич.

Путь в посёлок от его дома пролегал по лесной тропинке, затем по картофельному полю Лазаря, потом по дороге между домами Шаи и деда Арона. Как-то у Башевы в печи доходили “кихун”, она на минутку отлучилась к Лее по соседству. Это заметил Арчик, и одной минутки ему хватило выгрести из печи всю выпечку, и далее по пути в посёлок угощать всех подряд.

Славен он был на все Копцевичи своими “наркомовскими цыгарками”. Одной такой “цыгарки”, из завёрнутой в газету махорки, хватало от его дома до рабкопа в центре посёлка, а это было 35-40 минут пешего хода.

Ошер Гендельман, сын его сестры Стыше, перед войной заведовал складом на единственной в Копцевичах хлебопекарне. Оба рейса на склад у Арчика кончились неудачно. Как говорят в хоккее, “шайба упорно не шла в ворота”.

Подсолнечное масло там было в 20-литровых бутылках. Но дело было не в весе. Бутылка была скользкая и выскользнула из рук Арчика. Стоявшему рядом Ошеру он толково объяснил, что “она сама разбилась”. А добрый пятипудовый мешок с мукой, который он ночью притащил с хлебопекарни домой, оказался с незамеченной в темноте дырочкой. Утром по мучному следу директор хлебопекарни пришёл прямо к нему домой.

А умыкнуть чужой стожок сена - об этом и говорить нечего было.

Его тоже удавалось разыграть. И он не обижался, а, разобравшись, смеялся больше всех.

Живя в Кривале, он не знал, что 1 апреля - день розыгрышей. Арчик немного завидовал сестре Фруме, получающей пособие на детей, а ему для получения не хватало одного ребёнка. Но он осаждал сельсовет, упорно добиваясь пособия. Я увидел его, проходящего мимо дома 1го апреля, и сказал ему, что сообщили из сельсовета - пришло пособие. Арчик увеличил обороты и понёсся в сельсовет.

Арчик с семьёй замешкался с эвакуацией, но каким-то чудом успел бежать, оказались они в Средней Азии. Военная судьба зло обошлась с этим семейством. Трагически оборвалась в войну жизнь Арчика и Соры, Шаи, Мейшке, Башевы и Иоселя. Из всех остались в живых только трое младших, Белька, Залман и Бенце.

Белька живёт в Ленинграде, была дамским парикмахером, сейчас на пенсии. Залман работал на строительстве, живёт там-же. Бенце с женой Лилей эмигрировал в США к сыну с семьёй. Живёт в Калифорнии.